Вот сидишь ты, значит, ну, или стоишь, неважно. И вдруг – БАЦ! – что-то такое происходит, что внутри тебя, как будто, нажимают кнопку. И всё. Ты уже не принадлежишь себе. Из тебя вырывается… ну, этот самый, смех. И вот тут, пожалуй, стоп. А что это вообще такое? Ну, вот этот звук, который иногда похож на скрип несмазанной телеги, иногда – на чириканье воробья, а бывает – на раскаты грома, особенно если смеется какой-нибудь дядя Вася после пары анекдотов про тещу. Что это, а?
Вот честно, сколько раз я пыталась понять, как это работает. Помню, как-то раз, лет, наверное, в десять, мы с подружкой Лерой смотрели старый советский мультик. И там был момент, когда герой, такой весь серьезный, поскользнулся на банановой кожуре. Ну, казалось бы, что тут такого? Обычное дело. Но мы с Лерой так залились смехом, что, кажется, соседи снизу стучали по батареям. У нас аж животы заболели, слезы текли ручьем, а остановиться… ну, просто невозможно! Это было физически больно, но одновременно – такое облегчение, такое чувство, будто ты выплескиваешь из себя всё-всё, что накопилось. Прямо как если бы ты держал в себе целую Вселенную, а потом вдруг открыл крышку, и она, эта Вселенная, начала щекотать тебя изнутри.
Зачем вообще нужен этот смех?
Вот, казалось бы, зачем природа придумала такую странную штуку? Ну, то есть, ладно, когда ты радуешься, это понятно. Улыбнулся, и всё. Но смех? Это же целая симфония звуков, иногда очень, ну, специфических. Ученые, эти умные головы, говорят про эндорфины. Мол, это такие гормоны счастья, которые наш мозг выбрасывает, когда мы смеемся. Типа, природа поощряет нас за что-то хорошее. Но за что? За то, что мы увидели, как кто-то упал? Или за то, что вспомнили глупую шутку, которую рассказывал еще твой дедушка, ну, тот, который всегда носил фиолетовый галстук и говорил, что жизнь – это большая коробка с сюрпризами, и иногда эти сюрпризы – очень смешные?
А еще смех, говорят, это социальный клей. Вот собираются люди. Ну, не знаю, на день рождения к тете Свете, где оливье, наверное, в промышленных масштабах. И кто-то рассказывает анекдот. И все смеются. И вот в этот момент ты чувствуешь себя частью чего-то большего, такого теплого и пушистого. Это как будто невидимые ниточки связывают всех, кто смеется вместе. Помню, как-то ехала в метро, и какой-то мужчина читал книгу. И вдруг он как прыснет! Ну, вот прям так, что весь вагон обернулся. А потом он поднял глаза, увидел наши удивленные лица и, знаете, что? Он начал смеяться еще громче, уже над собой! И весь вагон, ну, не весь, конечно, но человек пять-шесть, включая меня, тоже не удержались и захихикали. Это было так… неожиданно и здорово. Как будто мы все на секунду забыли, куда едем, и просто были здесь и сейчас, объединенные одним, ну, вот этим самым, смехом.
Виды смеха: от хихиканья до гомерического хохота
И ведь смех бывает разный, правда? Есть такое, знаете, нервное хихиканье, когда ты попадаешь в неловкую ситуацию и просто не знаешь, что делать. Ты вроде и не смеешься, а вроде и издаешь какие-то странные звуки. А бывает, ну, вот этот самый, гомерический хохот. Это когда ты уже не можешь дышать, когда из глаз текут слезы, и ты просто беззвучно открываешь рот, пытаясь выдохнуть хоть что-то. Мой дядя Боря, кстати, он так смеется. Его смех похож на звук, когда надувной матрас сдувается, такой, знаете, «пшшшшш-ха-ха-ха!». И ты не можешь не смеяться вместе с ним, потому что его смех заразителен, как, не знаю, эпидемия хорошего настроения.
А есть еще смех над абсурдом. Вот это моё любимое. Когда ты видишь что-то настолько нелепое, настолько выходящее за рамки привычного, что мозг просто отказывается это переваривать и выдает: «Ха-ха-ха, что это вообще было?!». Ну, вот представьте: идете вы по улице, а навстречу вам… человек в костюме фламинго, который едет на самокате и при этом жонглирует арбузами. Ну, вот серьезно, что бы вы сделали? Я бы точно сначала замерла, а потом бы, наверное, начала истерически хихикать. Потому что это просто… ну, это же абсурд! И вот этот смех – он, как будто, перезагружает мозг, дает ему понять: «Расслабься, не всё в жизни должно быть логично и понятно».
Или вот, например, смех, когда ты вспоминаешь что-то очень старое и очень смешное. Вот только что ты сидел, ну, допустим, в очереди в поликлинике, такой весь хмурый, нюхал запах хлорки и думал о бренности бытия. И вдруг в голове всплывает картинка: как твой одноклассник, Сережа, на выпускном вечере пытался станцевать танго с учителем физкультуры, и у него, ну, совсем ничего не получалось. И ты такой: «Хы-хы-хы…» – и уже не так хмуро, и запах хлорки уже не так противен. И вот это, по-моему, и есть магия смеха. Он способен вытащить тебя из любой, ну, практически любой, ментальной ловушки. Это такой, знаете, моментальный антидепрессант, только без рецепта и без побочных эффектов. Ну, разве что, иногда болят скулы.
Так что же такое смех? Ну, вот я думаю, это не просто звук. И не просто физиологическая реакция. Это, как будто, маленький портал в другую реальность, где всё становится чуть-чуть легче, чуть-чуть ярче, и где можно на секунду забыть обо всех своих, ну, таких взрослых и серьезных делах. Это такой, знаете, внутренний фейерверк, который запускается без повода, просто потому что жизнь, она, ну, такая. Иногда очень смешная. И, кажется, это очень, очень хорошо, что у нас есть этот волшебный, а иногда и совершенно нелепый, способ выражать радость, облегчение, удивление и, ну, просто… быть собой. А иногда и фламинго на самокате. Кто ж его знает, этот смех. Он же такой… загадочный.